Люди съезжаются со всех концов света, чтобы присутствовать на утренних беседах в этой гостиной в Бомбее, некоторые из них ищут годами и успели побывать у мастеров дзэн, гуру и учителей всех пошивов. Они прослышали об этом учителе «чистой адвайты» и приехали, возможно, с определенными ожиданиями или, по край¬ней мере, с надеждой наконец-то услышать то, что хотят услышать, подлинное учение, которое уберет завесу с Окончательного Понимания, Окончательной Истины, Самореализации, Полного Пробуждения.
То, что они получают, это маленького человечка, сидящего в углу, без конца говорящего о том, являетесь ли вы или нет «деятелями» того, что вы считаете своими действиями. Большинство из приходящих не остаются надолго. После нескольких бесед они уезжают — кто домой, кто дальше, к другому учителю, который будет толковать о «более важных» вещах. Эта идея «деятельства» слишком мирская, слишком простая, кажется столь вторичной, столь не относящейся к делу.
Конечно, не поймите неверно: с точки зрения тотального Понимания учение о том, являетесь ли вы деятелем, и вправду излишне; такого вопроса даже не возникает. С Пониманием приходит естественное и спонтанное осознание того, что никого нет, никакого индивидуума, который бы мог или не мог быть деятелем. Так что вопрос этот спорный. То, чем вы себя полагаете, весь набор, состоящий из тела, ума, личности, эго, чувства индивидуальности, личной истории, — ничего из этого не существует как такового, не является чем-то большим, нежели идеей,
Читать дальше →

Чудовищно сложно описать или объяснить это ничто, которое потому-то и называется невыразимым. По существу, нет ни видения, ни невидения, завеса ни поднята, ни не поднята. Просто быть мистиком, йогином или шаманом, конечно, мало что значит: только еще большее количество ролей для персонажей сновидения. До тех пор пока остается тот, кто понимает, понимания не происходит. Пока есть, кому пробудиться, пробуждения нет. Основное послание сутр и шаманов заключается в одном и том же: человек понимания — это тот, кто умер до того, как он умер, кто не оставляет следов, кто не следует ни какому пути, ибо он знает, что как личности, как сущности, его нет. Но кто способен на это, какое «я» готово умереть? Никакое, как сказал бы Вэй У Вэй, по-тому что никакое «я» не существует, смерть может только случиться. Нет никого, кто мог бы знать — есть только знание, а весь этот мир словно пребывает во сне или в галлюцинации. Только Сияние за пределом света, Любовь за пределом любви, ясное знание чистой красоты, струящейся сквозь эти прозрачные формы, — больше никого.
Когда очевидно, что то запредельное сияние Сат-Чит-Ананды есть все, что есть, продолжающее разворачиваться сновидение скользит, подобно тени. Но в то же самое время все это, возникающее во сне и пустое по сути, ощущается теперь намного глубже, чем можно было когда-либо себе вообразить, во всем великолепии совершенного творения, именно потому, что это не что иное, как Сат-Чит-Ананда, которое есть все, что есть. Все, что не имеет значения, что есть пустая иллюзия, в то же самое время есть само запредельное сияние, совершенная красота. Так или иначе, равновесие не нарушается: эти два очевидно противоположных аспекта не сводят друг друга на нет, а дополняют. Кажется, что здесь отсутствует «логика», но это так, как оно есть.
В адвайте есть традиция, которая говорит, что майя, проявление физической вселенной, за-крывает собой, лежит поверх Сат-Чит-Ананды. Я не силен в этих вещах и могу только попытаться описать понимание. А Понимание здесь говорит за то, что не может быть никакого наложения одного на другое. Майя, проявление, физическая вселенная, есть в точности Сат-Чит-Ананда, ничем не отличается от него, не существует сама по себе как нечто отделенное, чтобы его можно было наложить поверх чего-то еще. В том-то и вся суть! Нет майи! Единственная причина, по которой кажется, что у нее есть собственная реальность, и поэтому ее принято считать реальной, заключается в ошибке восприятия, которое видит кажущееся, а не Что Есть. Это то, что имел в виду Хуан-бо, говоря, что «не следует проводить различия между Абсолютом и чувственным миром». Никакого различия! Есть только Одно. Никогда, ни в каком смысле не существовало двух. Все восприятие базируется на различении и разделении, все восприятие двойственности и все восприятие того, что известно как физическая реальность, — ментальная иллюзия. Когда учитель указывает на физический мир и говорит: «Все это майя», — то, что он на самом деле говорит, звучит как что, что вы видите, — иллюзия»; все то, что есть, — Все, Что Есть, чистое Бытие, Сознание, Блаженство, Излияние. И только ваше восприятие этого как физического мира — майя, иллюзия.
Конечно, на самом деле нет никаких врат, которые открывались бы во Все, Что Есть, и ни один путь не ведет туда. Возможен только сдвиг в восприятии, позволяющий увидеть майю, нереальность как нереальность. Через данного персонажа сновидения Понимание произошло в контексте духовных практик туземных племен, поэтому то, что известно в этом сне как «шаманизм», в данном случае сыграло роль безпутного пути к безвратным вратам, которые распахнулись и явили то, что никогда не было скрыто, никогда не было на другой стороне. Как и любая другая форма религиозной или духовной практики на этой планете, шаманизм — по большей степени такой же вздор, к занятию которым прибегают персонажи сна, дабы вычленить из всего какой-то смысл и на том успокоиться, пока сон продолжает идти своим чередом. Все те потуги и все атрибуты шаманических практик взорвались, растворились в свете Присутствия, Всего, Что Есть